Империя Золотого Дракона - Страница 100

100

Этот сон опять нестерпимо походил на явь. Он находился всё в той же комнате. Рассвет только забрезжил, тонкими струйками сероватого света разбавляя окружающую темноту. У открытого окна неподвижно стояла чья-то фигура. Маэр стремительно поднялся, очертания ночного гостя показались до боли знакомыми.

— Тай! — Он протянул к ней руку, а сердце разрывалось от осознания того, что это опять только сон.

Обернувшись, Она улыбнулась ему такой родной до боли улыбкой. Завёрнутая в тёмный плащ, Она казалась очень хрупкой и маленькой. А Он не мог даже шага к ней сделать из страха, что Она исчезнет, а Он проснётся.

Она подошла сама, положила руки ему на обнажённые плечи, и Он явственно почувствовал их тепло. Она была здесь, рядом, такая желанная и любимая, что эльф не удержался от стона. Всё смешалось в нём: и горечь потери и надежда на чудо.

— Это не сон, — шепнули её губы. — Я так долго ждала, когда смогу сказать тебе это. Я люблю тебя. Теперь, я только твоя!

Судорожно вздохнув, Он подхватил Её на руки и вместе с Нею опустился на кровать. Он молчал. За Него говорили его губы, его руки, всё его тело. Пускай это всего лишь сон, но он так реален, остаётся только взять от него всё, что он способен дать.

Он целовал её губы, его руки ласкали её тело, горячее и податливое. Она отвечала ему с такой страстью, что Он едва сдерживал стоны наслаждения, прорывающиеся сквозь поцелуи. Два тела сплелись, неумолимо стремясь слиться в одно.

Маэриэль уснул, если возможно уснуть во сне, по-прежнему сжимая в объятиях Тай, и проснулся, когда солнце стояло уже довольно высоко в небе. Давно он так глубоко и крепко не спал. В комнате никого, кроме него не было и горечь от осознания того, что всё оказалось сном, накатило с оглушающей силой. Какое-то время он просто сидел, бездумно глядя в одну точку. Но жизнь продолжается и ему ещё есть ради кого жить.

В комнате Эдара и Эолы никого не было. В поисках детей Маэр заглянул к Нинэль, но и там их не оказалось, впрочем, как и самой травницы. Он не хотел больше задерживаться в Атолии. А если Нин желает подольше пообщаться с Эдаром и Эолой, то он согласен оставить их погостить у неё. Осталось только выяснить их собственное мнение по этому поводу.

Маэр шёл по дворцовому коридору, не обращая внимания на царящее вокруг оживление, словно свадьбу не отыграли, а только готовились к ней. И тут его слуха коснулся чей-то шёпот: «Алирэ вернулась!». Маэриэль резко остановился, оглядываясь на того, кто это сказал. Пожилой слуга замер на месте под пронзительным взглядом сине-зелёных глаз эльфа.

— Повтори! — казалось, голос сейчас зазвенит от невыносимого напряжения.

— Что именно желает слышать, Его Величество? — дрожащим голосом спросил слуга.

— То, что ты сейчас сказал. Ты говорил об алирэ или я ослышался? — терпеливо произнёс эльф, хотя далось ему это с огромным трудом.

— Вы не ослышались. Я сказал, что вернулась алирэ, — почти прошептал старик, неверно поняв напряжение, прозвучавшее в голосе эльфийского короля.

— Где она? — Маэриэль почувствовал, что его начинает бить сильная дрожь.

— У Её Величества, королевы Амарги, — опуская голову, еле вымолвил слуга, не зная, чем мог так прогневать прекрасного эльфа, что тот задрожал от ярости.

Так быстро Маэриэль давно не бегал. Он легко нашёл апартаменты королевы Атолии и лишь на мгновение замер перед дверями, внезапно подумав о том, что прошедшая ночь сыграла злую шутку с его рассудком, и он сошёл с ума, принимая желаемое за действительное. Он распахнул дверь, всё ещё не доверяя самому себе.

Три подруги сидели прямо на ковре. Нинэль в зелёном платье с распущенными пушистыми, как одуванчик, волосами, новоиспечённая королева, затянутая в голубой шёлк и с высокой причёской в виде короны и Она в белоснежном лёгком платье. Её волосы были заплетены в простую косу, перекинутую на одно плечо. Рядом, прижавшись к матери, сидели Эдар и Эола.

Тай подняла глаза на, буквально, влетевшего в комнату Маэриэля. В них сквозили удивление и вопрос.

— Горазд же поспать эльфийский король, — усмехнулась Нинэль, скрывая волнение. В глазах Амарги неприкрыто засветилось предвкушение в ожидании романтической сцены.

— Что-то случилось? — спросила Тай, с тревогой глядя на взволнованное лицо Маэра.

Он вздохнул, подходя к ней и опускаясь рядом. Какое-то время он молчал, а затем нерешительно коснулся пальцами её щеки.

— Так это не сон? — ощущая под пальцами её нежную кожу, прошептал он, а в сине-зелёных глазах всё ещё плескался страх того, что она исчезнет, опять растает как утренний туман.

— Это я, — Тай перехватила его руку и потёрлась о его ладонь щекой, словно пытаясь этим доказать, что она живая и настоящая. — Своей памятью и любовью, упрямый эльф, ты смог сделать невозможное. Ты вернул меня оттуда, откуда возврата нет. Ночью нам было не до разговоров. Поэтому говорю тебе это сейчас. Спасибо.

— За что? — он, наконец-то, начинал верить в происходящее. Нинэль и Амарга, казалось, перестали дышать, во все глаза наблюдая за ними.

— За всё, — просто ответило она и, лукаво улыбнувшись, добавила. — Кстати, ночью я призналась тебе в любви, а ты не ответил.

— Как это не ответил? — не выдержала Амарга. — Судя по тому, что ты мне рассказывала, очень даже ответил. Хотела бы я получать от мужа, хоть иногда, такие ответы.

— И это говорит вчерашняя невеста? Что за постыдное неверие в мужскую силу собственного супруга? — хихикнула Нинэль.

— С Маэриэлем ему не сравниться, — шепнула Амарга.

100