Империя Золотого Дракона - Страница 23

— Вот это находка, — сказал негромкий мужской голос. — Эй, ты живая? Кто тебя так отделал?

Девушка шевельнула рукой и открыла глаза, показывая, что она ещё жива. Над ней нависло лицо молодого мужчины около тридцати лет, с тёмными глазами и немного резковатыми чертами. Его вьющиеся до плеч тёмные волосы на мгновение скрыли лицо, когда он наклонился, разглядывая её рану.

— Потерпи, немного, — он наклонился, просовывая руки под её тело, и легко выпрямился, держа девушку на руках. Грудь прострелила сильная боль и Тай потеряла сознание, но в голове успела мелькнуть внезапная догадка: «Оборотень!».

Очнулась Таина в полной темноте, её мучила жажда. Грудь чем-то ощутимо сдавливало, скорее всего повязкой. От долгого неподвижного лежания в одном положении ломило спину. Совсем рядом девушка услышала чужое дыхание, привыкшие к темноте глаза различили чей-то силуэт. Она попыталась сесть, но рука соскользнула с лежанки и Тай со стоном через стиснутые зубы опустилась обратно.

— Эй! Ты чего? — встрепенулся, лежащий рядом мужчина. — Болит?

В его голосе прозвучала почти материнская забота, заставившая девушку улыбнуться.

— Пить хочется, — дышать и говорить одновременно оказалось довольно болезненно.

Оборотень сел, и, наклонившись куда-то в сторону, достал из темноты кружку с водой.

Вода была противно тёплая, а так хотелось студёной, из родника, чтоб зубы ломило. Тем не менее, девушка опустошила всю кружку. Оборотень заботливо поддерживал её всё это время в сидячем положении. Когда она напилась, он хотел уложить её обратно, но Тай вцепилась мужчине в руку:

— Не надо, належалась.

В ответ он откровенно зевнул, сообщив, что вообще только что лёг, а уже скоро рассветёт.

— Посади меня так, чтобы я не упала, и спи спокойно, — настаивала Тай, разглядев, наконец, что они находятся в небольшом шалаше, сложенным очевидно из еловых веток, запах хвои которых витал в воздухе. Мужчина усадил её у входа, прислонив к стволу дерева, у которого был сложен шалаш. Сунув под голову девушке какую-то тряпку, чтобы ей было мягче, оборотень лёг обратно на кучу высохшей травы, собираясь уснуть.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Тай.

— Каррен, — отозвался мужчина и отвернулся от неё в другую сторону, погружаясь в чуткий звериный сон.

Она сидела, наслаждаясь тишиной, которая бывает только перед рассветом. Природа досыпала свой самый крепкий сон. Темнота постепенно разбавлялась сероватой дымкой, проявляя силуэты окружающих Тай растений. Деревья и кусты медленно проступали из темноты. А там, вдали, на посветлевшем горизонте, уже отчётливо были видны перелески и холмы. Заветный лес высился по левую сторону, и из него тоже не доносилось ни звука.

Тай чувствовала себя так, как будто родилась заново. Обострилось восприятие окружающей её природы. Она всегда чувствовала себя её частью, но теперь девушке казалось, что она сливается с ней, ощущая её дыхание, биение жизни в малейшей её частичке, слышит, как бегут по растениям соки, знает, где притаились лесные звери. Таина встряхнула головой, отгоняя наваждение. В этот момент первые солнечные лучи скользнули по небосклону и окружающему пейзажу. Зазвучали голоса птиц, послышались шорохи, по перелеску промчался лёгкий ветерок, разнося непередаваемый запах лесной утренней свежести. Девушку затопило чувство радости, что она жива, и, благодарности за это тому, кто бы он ни был.

Оказалось, что она провалялась без сознания двое суток. Всё это время Каррен заботился о ней, обрабатывая рану и отпаивая травяным отваром, снимающим жар и воспаление. Да и после пришлось с ней сильно повозиться. Тай была слаба, как котёнок, первую неделю почти не в состоянии самостоятельно передвигаться. По ночам Каррен менял ипостась, с человечьей на волчью, гоняя по окрестностям дичь. Перед рассветом он возвращался и отсыпался вплоть до полудня. На вопрос Тай, что он вообще забыл в этих местах, Каррен деловито ответил, что отдыхает здесь каждое лето. Его привлекло сюда отсутствие людей из-за близости Заветного леса. Известно, что люди панически бояться оборотней, не подозревая, как много их живёт среди них. А звериная ипостась требует время от времени выпускать её на волю, вот и приходиться уединяться, чтобы не напугать кого-нибудь. А то ведь испуг разный бывает, кто-то убежит, а кто-то за вилы схватится.

Для выгула сидящего в нём зверя Каррен предпочитал весенне-летний период, приезжая сюда и наслаждаясь вольной жизнью. Кстати, он не один такой умный, но так близко к Заветному лесу, живёт только он.

— А как ты сразу догадалась, кто я? — поинтересовался оборотень, у сидящей рядом девушки. Они расположились на берегу реки, закинув в неё удочки. Клёва не было, поэтому развлекались разговором.

— Не знаю, как-то само собой получилось. А ты слышал про «алирэ»?

— Нет, а что?

— Да так, — девушка задумчиво бросила взгляд на противоположный берег. Там паслась Вьюга, не бросившая ни хозяйку, ни хозяйкину поклажу. Заявившись к шалашу, устроенному оборотнем для Тай (сам он вполне мог довольствоваться каким-нибудь кустиком) и бродя поблизости, она не давалась в руки Каррену, терпеливо ожидая, когда поправиться Тай.

— Кстати, ты знаешь, что твоя лошадь наполовину единорог? — спохватился Каррен, разглядывая точную голову насторожившейся кобылы, словно услышавшую, что говорят о ней, и изящно изогнувшую шею, дабы показать себя во всей красе.

— Её прежний хозяин мне сказал об этом, только ни он, ни я не знаем, как такое возможно. До сих пор никому не удавалось скрестить обычную лошадь и единорога, а, как известно, этим занимались лучшие эльфийские маги.